и не выйдет из лавки, то кучер немедленно должен был «лететь» к генералу и всё ему рассказать. Заодно передать записку, оставленную Тулиным в квартире. Подъехав на Киевскую, Пётр тщательным образом проинструктировал кучера. Передал ему записку в конверте и направился в лавку, предварительно потребовав от кучера, что бы тот отъехал от лавки на значительное расстояние. Экипаж он взял ландо, на всякий случай, вдруг найдёт сыщика. В лавке находился приказчик и два молодых помощника. Торговля шла вяло, да и сами продавцы были какие-то испуганные и неповоротливые. Двигались напряжённо, без обычной ухарской закваски. Помощники, узнав Петра, перепугались ещё больше и что-то зашептали старшему. Испуганными глазами осматривая Петра.
– Где хозяин? Я к нему, – заявил Пётр приказчику.
– Нет его степенства. Из Москвы ащё не прибыл.
– А где гости, которые ночевали у вас?
– Не было никого, барин. Не знамо нам, люди брешут, – ответил приказчик, по глазам которого был виден явный испуг.
– Значит так, если я сейчас не узнаю правду, тогда еду в жандармское управление и вернусь с жандармами. По их прибытию всё будет перевёрнуто вверх дном. Затем вас задержат по подозрению убийства служащего полиции. Вам это ясно? Жду ещё минуту и ухожу, – сказал Пётр и сделал шаг к дверям, делая вид, что намеревается выйти.
По глазам приказчика было видно, что желание скрыть правду и боязнь последствий боролись в нём. Видно победил страх перед жандармским управлением.
– Скажу, барин, скажу всё как есть. Вчерась поселили мы двух купцов с Орла, с одним и поужинали братски. Второй спать рано залёг, только ночью сам хозяин неожиданно пожаловал. Вошёл в дом, а там гость незваный, один из купцов орловских. О чём говаривали они, мне не известно. Потом второй пришёл, тож купец орловский. Затем и ещё один, по выправке, да манерам военный человек. Некоторое время говорили они между собой в доме. По раннему утру Кузьма Кузьмич приказал двух лошадей запрячь, в две коляски. Наших мальцов кучерами брать не стал. За вожжи взялись на одной коляске один из купцов орловских, на второй вот этот военный. Незнамо кто и откуда. Около шести и укатили, ащё город спал. Куда – не знамо мне, – испуганно проговорил приказчик.
Помощники стояли сзади, кивая под каждое его слово. Судя по испуганному выражению лица, говорил он правду. Пётр задумался.
– А что с собой взяли и какие ещё распоряжения кто-то из них отдавал? – уточнил Пётр.
– Ничего не взяли. Только в руках одного купца орловского безмен был хозяйский. Зачем – не знаю. Может, взвесить чего захотели. Сам хозяин как в рот воды набрал, только и приказал рот на замок закрыть. Мы и закрыли, никому не говорили. Только вам, барин, рассказали. Если что, не причём мы, торговлей занимаемся и не лезем никуда.
– Точно ли правду сказал? – спросил Пётр.
– Как на духу, вот те крест, – с этими словами приказчик перекрестился, а за ним и помощники.
– Хорошо, если так. Я вам тоже скажу, что бы рот на замке был. Торгуйте пока, там видно будет!
С этими словами Пётр вышел из лавки и направился к заводскому кучеру, который явно нервничал и готов был уже направиться к генералу.
– Поехали, – сказал он кучеру.
– Куда, барин?
Петр и сам не знал, куда ехать. Он быстро думал, куда могли направиться Евграф, Кротов, Платинин и неизвестный военный утром? Что произошло, что сыщик ещё не появился? Время подходило к полудню. Решив, что вначале необходимо взять револьвер, он приказал следовать домой. В коляске он мучительно думал, стоит ли рассказать об этом происшедшем генералу Муратову и Бестужеву, или нет.
«Повременить надо немного, подождать. Скажу, сообщу им, могу нарушить ход сыска. А военный, кто? Не Кудинов, это часом?» – подумал Пётр.
Подъехав к дому, он увидел возле дома Пашку. Тот ходил от угла дома к углу. Рядом с домом стоял экипаж. Ранее Пётр уже указывал пареньку адрес своего проживания. Секретом это не являлось. Он ему говорил о том, что если ему понадобиться, то тот может в любое время к нему прибыть. Но всё равно появление Пашки его удивило.
– Ты что здесь делаешь?
– Вас, барин, жду. Дома уже был, барыне всё рассказал. Она сейчас выйдет.
– Куда выйдет и что ты ей рассказал. Ну-ка давай снова мне расскажи? – потребовал Пётр.
– Дело в том, что живу я в Заречье, в начале улицы Безымянной. Сегодня утром товарищ ваш, Евграф Михайлович, с ним еще трое, на двух лошадях с колясками подкатили к дому на отшибе. Там раньше наш заводской жил, потом, говорят, помер. Я в начале в окно подсмотрел, а затем и на улице тайно наблюдать стал. Так вот, через час где-то, вначале один укатил на коляске. Затем и ещё один, то ли с бабой, то ли с мужиком на второй коляске. Но друга вашего с ними не было. Я к дому подошёл, а дом на замке. Но, Евграф Михайлович и ещё один дядька из дома не уходили. Я бы их не пропустил, увидел. Обошёл я дом, но ничего странного не заметил. Куда Евграф Михайлович делся с товарищем, так и не понял. Думал я, думал, да и решил к вам бежать. Прибежал пока с Заречья, время уже много прошло, а дома одна барыня. Она меня выслушала и сказала, что бы я экипаж на улице поймал. Сейчас мол выйду, и к дому поедем. Говорит, что надо барина спасать, – высказав всё, Пашка замолчал, ожидая от него действий.
– Пётр, ты здесь, слава Богу! Видишь, что творится? Мальчишка, Паша, рассказал мне всё, – воскликнула Ольга, вышедшая к экипажу.
– Подожди, сестра, я всё знаю. А ты куда собралась? – прервал волнительную речь, Петр.
– К дому этому. Нужно Евграфа Михайловича выручать!
– Стой, никуда ты не поедешь, сиди дома. Я за револьвером мигом и по адресу поеду, – потребовал Пётр от сестры.
– Револьвер твой у меня, – с этими словами Ольга показала его, достав из дамской сумочки.
– Да ты же стрелять не можешь, зачем взяла?
– Вот бы и научилась, если понадобилось бы! Не велика наука, – сердито сказала Ольга.
– Давай сюда револьвер и идите, сударыня, домой.
– Пётр, прекрати решать за меня! Я еду с тобой! Времени мало! Может, Евграфу угрожает опасность! Давай поторопимся, а по дороге разберёмся, – взволнованно ответила Ольга.
Пётр, понимая бесполезность уговоров, согласился. Ехали быстро и молча, от волнений и переживаний. Подъехав к дому, Пётр с Пашкой подошел к двери, оставив Ольгу в экипаже. На двери действительно висел замок, без печати полиции. Обошёл дом, ничего необычного не заметил.
– Надо замок сбить. Мало ли что там внутри, – сказал Пашка.
– Иди спроси у кучера, может, есть у него что-то, чтобы замок свернуть, – сказал Пётр, пареньку.
Пока Пашка побежал за кучером, Пётр опять находился в раздумьях, правильно ли он делает, что не сообщает о случившемся ни генералу Муратову, ни Бестужеву. Но тут раздумья прервал кучер, который подошёл с фомкой.
– Сейчас, барин, один момент и отворю. Я фомку постоянно с собой вожу от тёмных людей. Она у меня знатная, – с этими словами он в три приёма сорвал замок, вместе с накладкой.
– Вот и всё, барин, ломать не строить.
– Молодец, иди обратно, береги Ольгу Владимировну. Если что, уезжайте быстро и сразу к Бестужеву.
– Понял я, барин, уже на Киевской, что дело не простое вы затеяли. Но дружба она тем ценна, что сам погибай, а товарища выручай. Не беспокойтесь, всё как надо сделаю.
Вошли в дом. Первым Пётр, с револьвером, затем Пашка, боязливо держащийся за спиной. В доме было тихо, но внимание сразу привлекло, то что посредине комнаты находились в перевернутом состоянии стол, на нём пододвинутый сундук. Пётр начал всё разбирать, с помощью Пашки. Управились быстро. Послышался радостный голос Тулина: «Слава Богу, никак граф собственной персоной».
– Это я и Пашка, сейчас разгребём и выпустим вас с Егором Егоровичем.
– Как нашли? – спросил сыщик, вылезая в открывшийся лаз.
– Записку вашу прочёл, вначале на Киевскую поспешил, кое в чём там разобрался. Затем, благодаря Пашке,